Распил и посадки

Тема зеленых насаждений в Пскове – одна из самых «горячих» среди прочих вопросов благоустройства. Достаточно сказать, что в 2015-2018 годах в городе спилили 5250 деревьев, а посадили всего 271. Масштабы вырубок соблазнительно объяснить чьей-то корыстью: многие считают, что это один из самых легких способов освоить муниципальный бюджет. Но собранные Псковским агентством информации факты не подтверждают эту версию. Зато эксперты констатируют, что сегодня под снос в силу объективных причин может быть отправлено чуть ли не любое дерево в городе.

Мания или money?

Снежный циклон, обрушившийся на Псков в начале февраля, привел к традиционной беде: в разных концах города под тяжестью снега в этот день падали деревья. Одно из них, рядом с домом № 5 по улице Пароменской, рухнуло на человека. Происшествие получило широкую огласку, поскольку попало на видео и бурно обсуждалось в соцсетях.

Вообще, если почитать популярные городские группы в «ВКонтакте» и Facebook, то можно сделать вывод, что тема зеленых насаждений Пскова горожан весьма волнует. Они недоумевают, зачем и почему сносят вполне здоровые, по их мнению, деревья. И наоборот, жалуются, что особо сухие и дуплистые экземпляры городской флоры стоят себе на самых видных местах, годами не привлекая внимание коммунальных служб.

Долгое время главным «врагом деревьев» в соцсетях, на форумах СМИ и в колонках блогеров слыл Алексей Захаров, с августа 2013 по ноябрь 2018 года возглавлявший управление городского хозяйства (УГХ) администрации Пскова: орган, ведающий в том числе вопросами благоустройства  в областном центре.

Несмотря на протесты «древозащитников», Алексей Захаров был неумолим, поясняя: «У нас дошло до того, что общественники запрещают нам убирать аварийные деревья. В буквальном смысле слова встают грудью на нашем пути, аргументируя это тем, что на гнилом дереве ещё есть зеленые листья. Псковичи не хотят понять, что они живут в городе, а не в лесу».

Мнения разнились: одни считали, что Захаров по каким-то причинам объявил личную «вендетту» деревьям. «Ощущение, что у кого-то мания – загубить побольше деревьев», - делятся своими соображениями в соцсетях псковичи. Другие же видели в разгуле «топора дровосека» в региональной столице коррупционную составляющую, высказывая мнение, что снос деревьев – один из самых простых способов «освоить» муниципальный бюджет. ПАИ изучило данную сферу, чтобы понять, насколько эти подозрения соответствуют истине.

Малый бизнес

Число сносимых деревьев в последние годы в Пскове было стабильно высоким. К примеру, в 2015 году по заявкам УГХ в областном центре спилили 822 дерева, в 2016 – 825, в 2017 – уже 1526, в 2018 – 1312. Еще 765 деревьев в 2015-2018 годах были снесены подрядчиками в ходе работ по созданию туристско-рекреационного кластера «Псковский», средства на которые поступили из федерального бюджета.

Таким образом, только за последние 4 года Псков лишился 5250 деревьев. Учитывая, что по нормативам в городском парке плотность посадки должна составлять 150-250 деревьев на 1 га, их хватило бы на 26 га парковой зоны.

Что касается сноса деревьев по заявкам управления городского хозяйства, то в 2015-2018 годах большая их часть была выполнена силами муниципального казенного учреждения (МКУ) «Служба благоустройства города» (кстати, вплоть до конца 2018 года его возглавлял Николай Баринов, на данный момент – руководитель УГХ).

Частные подрядчики, привлекаемые через муниципальные контракты, работали в этой сфере лишь в 2016 и в 2017 годах. В 2016 году конкурс на снос 47 деревьев за 174 тысячи 987 рублей 76 копеек при начальной цене контракта в 199 тысяч 986 рублей 16 копеек выиграл ИП Хардиков Александр Сергеевич из Санкт-Петербурга. В 2017 году конкурс на снос 249 деревьев за 966 тысяч 500 рублей при начальной цене в 2 миллиона 649 тысяч 999 рублей выиграло псковское ООО «Клининг Сити».

Стоимость сноса одного дерева в обоих случаях составила около 3800 рублей, что, учитывая существующий по словам Алексея Захарова разброс цен «от 1 до 20 тысяч рублей», в зависимости от диаметра и высоты дерева и сопутствующих сложностей (близко расположенных зданий, проводов и т.д.), вполне корректно. Конкурсы были конкурентными, как индивидуальный предприниматель, так и ООО, до этого имели опыт проведения аналогичных работ, - соответственно, в Ленинградской области и в райцентрах Псковской.

В 2019 году, по данным управления городского хозяйства администрации Пскова, в рамках муниципального контракта планируется «произвести снос аварийных зеленых насаждений, произрастающих в труднодоступных местах» на сумму 500 тысяч рублей. Конкурс пока не объявлен. По словам Николая Баринова, на эти средства будут сносить «сложные» деревья на псковских кладбищах.

Cui prodest?

Что касается потенциальной «коррупционной емкости» вырубок, то, к примеру, Михаил Шараев, - директор компании «Зеленхоз», снискавший благодаря активности как в соцсетях, так и в «оффлайне» репутацию специалиста, последовательно и конструктивно критикующего ошибки, допускаемые городскими властями в ходе работ по благоустройству Пскова, - ставит ее под сомнение. Он отмечает, что в вопросе сноса деревьев сложно «говорить о том, что это кому-то выгодно».

По его мнению, на этом процессе «сильно не заработаешь», поскольку велики и расходы: «Оплата труда рабочих, аренда или амортизация вышки, прогон самосвала и топливо для него, расходы на утилизацию снесенных деревьев, - какой-то коммерческой выгоды там нет».

Что же касается «Службы благоустройства города», то, отмечает Михаил Шараев, «у них вообще прибыли нет» от сноса деревьев. Николай Баринов пояснил ПАИ, что МКУ, действительно, осуществляет эти работы в рамках «общей суммы бюджета» предприятия, «потому, что в уставе есть этот вид деятельности», наряду с «вывозом мусора и покраской заборов».

По его словам, использовать для этого собственную службу муниципалитету выгоднее и удобнее, чем нанимать коммерческого подрядчика: «Не нужно проводить конкурс, можно оперативно реагировать на заявки, - дерево повалило, поехали и убрали».

Отдельный интерес представляет судьба спиленных деревьев: к «деловой древесине» тополя, липы и клены явно не отнесешь, но куда-то они же должны деваться. Как стало известно ПАИ, их вывозят на «место временного хранения», расположенное на окраине Пскова, поскольку утилизировать несколько тысяч кубометров древесины официально, на полигоне для твердых коммунальных отходов, слишком дорогое удовольствие. Там стволы распиливают и раздают подведомственным муниципальным предприятиям, а то и желающим со стороны: например, представителям Минобороны. «Тополя пусть и плохо горят, но колотые и вперемешку с березой - сгодятся», - пояснил собеседник ПАИ.

Алексей Захаров считает, что в перспективе снесенные в городе деревья можно было бы перерабатывать в биотопливо: щепу для муниципальных котельных. Но собеседник агентства в администрации города утверждает, что «это ересь полная»: «Идея с 2005 года витает, мы ею занимались, искали инвестора, кто только не приезжал смотреть, но – не выгодно».

Все в очередь!

Между тем, чтобы добиться сноса мешающего ему где-нибудь во дворе дерева, горожанину придется набраться терпения. По словам Николая Баринова, на данный момент в работе у УГХ находится порядка 500 заявок от псковичей.

«Вроде пилят, и пилят, и пилят, а там на самом деле – очередь. В конце 2018 года к нам люди пришли, и пожаловались, что попросили УГХ снести мешающее им дерево, а им сказали: «Ну, в следующем году, сейчас большая очередь…», - рассказывает псковская общественница Елена Демченкова: в прошлом – лидер регионального отделения ныне запрещенной НБП и член региональной Общественной палаты, а в настоящее время – помощница депутата Псковской городской Думы Григория Стороненкова. По ее словам, представители УГХ «сами не ходят и не ищут, какие деревья спилить. Только если в рамках проекта благоустройства и реконструкции».

Процесс оформления заявки на снос дерева выглядит следующим образом: человек пишет заявление в УГХ, и когда подходит очередь «его» дерева, специальная комиссия выходит на место и обследует потенциального «кандидата на вырубку».

«У нас действует точечная система: люди видят дерево, которое им кажется опасным, пишут в администрацию, что оно мешает. Комиссия чаще всего решает: «Да, давайте пилить», - поясняет Елена Демченкова. Причина такой безотказности, по ее мнению, в том, что «все боятся брать на себя ответственность: «А что, если завтра на кого-нибудь упадет дерево, на которое пожаловались?!» Но, продолжает она, «если никто не пожалуется на дерево, то оно будет стоять». Впрочем, и после того, как решение о сносе принято, возможны эксцессы. «У нас недавно на округе приняли решение по одной иве, а спилили в итоге совсем другую: просто перепутали», - приводит пример общественница.

Михаил Шараев обращает внимание на инфантильность граждан, уверенных, что решение судьбы деревьев – прерогатива властей, и что им остается только сетовать на то, что «не так рубят». «Все, что находится во дворе – это общая собственность всех жильцов, если участок размежеван и оформлен соответствующим образом, - напоминает он. - УГХ тут вообще не причем. Им хватило бы сил заниматься «муниципальными» деревьями. В любом случае, все решения по закону принимает собственник: Росимущество, КУГИ, муниципалитет, жители дома».

Непубличные вопросы

В работе городской комиссии, которая вершит суд над деревьями, согласно городским Правилам благоустройства в обязательном порядке должен участвовать депутат гордумы, на территории одномандатного округа которого находится спорный объект. Однако чаще всего народные избранники либо подписывают акты не глядя, либо принимают решение «дистанционно» (например, на основании фотографий с места, предоставленных им УГХ), либо ориентируются на мнение своих помощников.

Депутат Григорий Турчин поясняет, что если парламентарий отказывается поставить подпись под актом, то, согласно тем же Правилам благоустройства, вопрос может быть вынесен на сессию Псковской городской Думы. Но, по его словам, администрация Пскова вовсе не жаждет переводить этот процесс в публичную плоскость.

«Одно дело – конкретное дерево во дворе спилить, а другое – половину Детского парка выпилить. Я сказал: на сессию вынесите и отстаивайте необходимость сноса каждого дерева. Не вынесли», - приводит пример Турчин.

Депутат сетует, что ему и его коллегам зачастую не хватает знаний, чтобы принимать взвешенные решения на эту тему: «Должен быть человек, который понимает, больное дерево или не больное, что с ним делать. Я в этом не разбираюсь. Если все дуплистые выпиливать, то надо сносить аллею Анны Керн, - вековые липы не бывают без дупл».

В составе комиссии УГХ есть сотрудники с «полуспециальным» образованием, рассказал ПАИ Николай Баринов. Но, по его мнению, в этом вопросе куда важнее не диплом, а опыт: «У меня 20 лет стажа по валке деревьев, - этот опыт намного лучше, чем образование».

Тем не менее, в июне 2018 года Григорий Турчин в ходе обсуждения отчета о работе главы администрации Пскова Александра Братчикова предложил ввести в городе должность «главного дендролога»: по аналогии с главным архитектором или главным художником. Братчиков инициативу поддержал, однако штатный дендролог в администрации муниципалитета так до сих пор и не появился.

«Мы решили по-другому решить эту проблему. Взять на работу дендролога – это не выход», - заявил в комментарии Псковскому агентству информации глава городской администрации.

Дикие корни

Снести без благословения депутата могут только аварийное дерево. Впрочем, признают эксперты, «фактически любое дерево в Пскове может быть признано аварийным».

Михаил Шараев объясняет, что так получилось, в том числе, в силу исторически сложившихся объективных причин. В 1960-е годы, когда в Пскове началось интенсивное жилищное строительство, начали застраиваться новые микрорайоны, появилась потребность в озеленении Пскова и начались массовые работы в этом направлении, ни в Псковской области, ни в соседних регионах не было питомников с качественным посадочным материалом.

«Кустарники еще можно было добыть, а деревья пересаживались из леса. Например, практически все липы, которые сажались в то время – 1962-1964 годы – это все привезено из Ланевой Рощи: деревня есть такая за поселком Соловьи, в сторону Порхова. Деревья в Парке Куопио – тоже оттуда, - вспоминает Шараев. - Многие новоселы также занимались посадками: это модное было поветрие. Кроме того, в городе очень много сорных деревьев. Хрупкие клены, которые часто падают на автомобили в Пскове – это агрессивные сорняки. Но процентов 40-60% сегодня в городе – это как раз клены».

Только в 1970-1980-е годы, когда застраивалось и озеленялось Завеличье, появилась возможность привозить саженцы из питомника под Ленинградом. Так в Пскове начали высаживать новые сорта, которые устойчивы к болезням, паразитам и тяжелым для деревьев городским условиям.

Что же касается ситуации с лесными липами, то в качестве примера Михаил Шараев приводит ситуацию в Ботаническом саду Пскова: «Мы зимой и весной смотрели состояние растущих там деревьев с проектировщиками реконструкции парка, и выяснилось, что большинство лип поражено заболеваниями». «Большая проблема, что с ними делать теперь. Спилить и посадить новые – это тоже не подход, мало кто поймет в Пскове, зачем такой лесоповал делать», - сетует он.

Нам нужен план

Помимо изначально плохого посадочного материала, ситуация усугубляется тем, что на протяжении десятилетий за деревьями в Пскове не было ни должного досмотра, ни ухода, в результате чего произошло «общее обветшание зеленых насаждений».

По словам директора «Зеленхоза», в советское время полагалось каждые пять лет проводить инвентаризацию городских деревьев. Сохранились технические отчеты БТИ конца 1970-х годов: каждое дерево было поименовано, указывался его возраст, состояние, каждому объекту присваивалась балансовая стоимость.

Понятно, что столь масштабные работы проводились не за счет местного бюджета и не местными же силами: при Министерстве жилищно-коммунального хозяйства РСФСР существовали проектные институты, которые оказывали соответствующую помощь областным центрам.

Именно благодаря одной из таких организаций, - московскому институту Гипрокоммунстрой - для Пскова был разработан Перспективный план озеленения на 1983-2000 годы. Причем данный документ был увязан с Генеральным планом города, который разрабатывал другой известный отраслевой проектно-изыскательский институт, Ленгипрогор. Сегодня ничего подобного в распоряжении псковских властей нет.

«Есть такой сайт – «Деревья Нью-Йорка» [NYC Street Tree Map - ПАИ]. Там каждое дерево учтено, нанесено на карту, имеет свою историю, с указанием породы, диаметра ствола, точных координат. А если мы сегодня захотим понять, как нам привести в порядок зеленые насаждения Октябрьского проспекта, то надо провести большую инженерную работу: посмотреть, какие там есть деревья, учесть коммуникации, сети и разнообразные градостроительные обстоятельства. И это мы говорим только про одну улицу!» - сетует Михаил Шараев.

По его словам, отсутствие систематической работы с зелеными насаждениями дало свой результат: многие деревья состарились, многие попали под застройку, были повалены в результате ДТП или ветром, а в результате «заметно поредело озеленение на магистральных улицах». «Это естественный процесс. Любой парк или сквер - живой организм, который требует хотя бы каждые 3 года анализа и капитальные мероприятий: где-то что-то срубить, где-то что-то подсадить», - констатирует эксперт.

Пока что же отсутствие учета и контроля в сфере обращения с зелеными насаждениями периодически оборачивается настоящей анархией. В конце осени, к примеру, по словам Елены Демченковой, напротив псковского мясокомбината на улице Леона Поземского неизвестные спилили пять больших берез, которые непонятно кому могли помешать.

«Я в УВД написала письмо. Но понятно, что там не найдет никто ничего. А вообще, этим должно заниматься УГХ: это муниципальное имущество», - говорит общественница. По ее словам, из полиции ей позвонили, «уточняли место, чьи деревья, кто может подсчитать ущерб, и не знаю ли я, кто их спилил».

Парк, которого не было

Уже упоминавшийся Перспективный план озеленения Пскова на 1983-2000 годы был призван довести площадь зеленых насаждений в городе на душу населения с 5 до 20 квадратных метров. Причем речь шла не о растущих во дворах или на улицах деревьях, а лишь об объектах общего пользования: парках, скверах и набережных.

Решить эту масштабную задачу должно было создание трех больших парков. Во-первых, Центрального парка культуры и отдыха на берегу реки Великой площадью сто гектаров, включая земли Псковского района, которые сейчас застроены микрорайоном в границах улиц Владимирская и Никольская. Во-вторых, парка на правом берегу реки Псковы, за заводом ТЭСО. В-третьих, Парка Куопио. Стоит ли говорить, что в итоге реализовался лишь последний, самый скромный по масштабам проект, более известный сегодня среди горожан как «Финский парк».

Наследником нереализованного проекта «Центрального парка культуры и отдыха» можно считать так называемый «Народный парк», планы по созданию которого псковские власти озвучили в 2017 году, накануне очередных выборов в гордуму. Он частично совпадает с территорией, которую планировалось отвести под зеленые насаждения, и  значительную часть которой сегодня заняли жилая застройка и торгово-развлекательный центр.

Парк глава Пскова Иван Цецерский обещал открыть к 39-м Международным Ганзейским дням Нового времени, которые пройдут в Пскове в июне 2019 года. Однако очевидно, что этому уже не суждено случиться. Последний оптимистичный пресс-релиз городской пресс-службы на эту тему вышел летом 2018 года. Речь шла о создании дизайн-проекта будущего парка и о выборе названия для него.

Между тем, Михаил Шараев уверен, что «не нужно делать подробные чертежи», и  приводит в качестве примера историю создания парка на реке Мирожке и Финского парка: «В свое время председатель Псковского горисполкома Беляев [Дмитрий Иванович] попросил с пристрастием управление лесного хозяйства, чтобы они там сделали посадки. Они к вопросу подошли грамотно, сделали дендроплан и посадили все, что там сегодня растет. Таким образом появилось зеленое пятно, которое через 30 лет было готово к дальнейшему благоустройству. Какие-то деревья пришлось убрать, какие-то посадить, но это было уже не голое место. Точно также родился и Парк Куопио: это все было сделано на субботниках. Посадили саженцы кое-как, но появилось уже что-то похожее на парк. Можно было бы и здесь пойти по этому пути».

Партизанский край

Объемы посадок деревьев в Пскове в последние годы, в отличие от сноса, мягко говоря, не впечатляют. В 2015 году в рамках муниципальных контрактов были посажены 52 дерева, которые обошлись бюджету в 100 тысяч рублей. В 2016 – 27 (122 тысячи рублей), в 2017 – 45 (около 250 тысяч), в 2018 – 42 (351 тысяча). В 2019 году, по информации УГХ, «посадка зеленых насаждений в рамках муниципальных контрактов не планируется».

Впрочем, Алексей Захаров заявил ПАИ, что речь идет только о посадках в рамках муниципального контракта, подчеркнув, что озеленением города занимаются и другие организации, например, застройщики, а также простые граждане по согласованию с администрацией. По официальным данным, в 2017 году таким образом было высажено 55 деревьев, в 2018 – 50.

Что касается псковских застройщиков, то, по мнению Михаила Шараева, они не слишком усердствуют в соблюдении норм озеленения новостроек: «Редко-редко на каком-то объекте что-то воткнут для вида». Эксперт вспоминает, что еще 10 лет назад на «компенсационное озеленение» со строительных компаний собирали до 2 миллионов рублей в год: эти средства целевым образом шли на посадку новых деревьев взамен срубленных в ходе строительства. Сегодня же, по его словам, складывается ощущение, что УГХ «прощает» застройщикам снесенные зеленые насаждения.

Если же говорить о простых гражданах, то в Пскове им «посадить дерево сложнее, чем спилить», уверен Михаил Шараев. «Я бы поощрял в этом плане незаконопослушное поведение: пускай люди сажают! Ну, посадили на кабель, боже мой, случилось что-то с ним – убрали это дерево. А может, никогда ничего с ним не случится!» - говорит директор «Зеленхоза». «Чтобы пилить, надо сажать. Если будут сажать активно, никто не будет возражать, что пилят», - согласна Елена Демченкова.

«Незаконопослушное поведение» действительно практикуется. Члены группы «Пост-исторический город П.» в социальной сети Facebook уже проводили «партизанские» акции по посадке деревьев при поддержке того же Шараева, предоставившего саженцы. Результатом стало, в частности, появление «аллеи троллей» на дальнем Завеличье.

Модератор группы Алексей Жихаревич объясняет действия ее членов чувством протеста: «Старые деревья сносятся, а новые не высаживаются. На улице Свердлова высажены 3 дерева, а снесено безумное количество, достаточно фотки старые посмотреть! Не говоря уже о пост-исторических районах: на все Завеличье нет ни одного парка и даже небольшие островки зелени чиновники пытаются оспорить».

* * *

Необходимость системной работы с зелеными насаждениями понимают, похоже, все. «Лучше всего, чтобы было планомерное обследование: взяли бы какую-то зону, и посчитали: столько-то больных, но некритично, столько-то надо спилить, столько-то требуют замены в течение пяти лет, столько-то посадим в этом году. И так – по каждому скверу, по каждой улице», - говорит Елена Демченкова.

Глава администрации города Александр Братчиков заявил ПАИ, что в Пскове намерены разработать силами специализированной организации комплексный проект озеленения Пскова. На пресс-конференции в начале февраля сити-менеджер рассказал, что в этом документе предполагается отразить, где и какие деревья планируется посадить, а где спилить. «Хотелось бы, чтобы число деревьев в городе не уменьшалось», - заверил Александр Братчиков.

Между тем, городским властям следовало бы поторопиться. Зеленые насаждения региональной столицы стремительно изнашиваются и истончаются под напором объективных и субъективных факторов. А значит, для того, чтобы Псков оставался «зеленым городом», необходимо срочно принимать меры.

Фото ПАИ, АиФ-Псков и из социальных сетей.